Неточные совпадения
Даже старицам, начетчицам, странницам и разным божьим старушкам Верочка всегда была рада, потому что вместе с ними на половину Марьи Степановны врывалась струя свежего воздуха, приносившая с собой самый разнообразный запас всевозможных напастей, болей и печалей, какими изнывал мир за
пределами бахаревского
дома.
Только один человек во всем
доме вполне искренне и горячо оплакивал барышню — это был, конечно, старый Лука, который в своей каморке не раз всплакнул потихоньку от всех. «Ну, такие ее счастки, — утешал самого себя старик, размышляя о мудреной судьбе старшей барышни, — от своей судьбы не уйдешь… Не-ет!.. Она тебя везде сыщет и придавит ногой, ежели тебе такой
предел положон!»
В училище весь день у юнкеров был сплошь туго загроможден учением и воинскими обязанностями. Свободными для души и для тела оставались лишь два часа в сутки: от обеда до вечерних занятий, в течение которых юнкер мог передвигаться, куда хочет, и делать, что хочет во внутренних
пределах большого белого
дома на Знаменской.
Несколько времени Софья Николавна щадила больного старика и думала своими внушениями остановить Николая в
пределах сносного приличия; она надеялась на его ум, надеялась на то, что он должен знать ее твердый характер и не решится довести ее до крайности; но злобный азиятец (как его все в
доме называли) был заранее уверен в победе и старался вызвать Софью Николавну на горячую вспышку.
Иногда, достигнув конечного
предела одурения, он вскакивал, кого-то ругал в пространство, убегал из
дому и через десять минут возвращался с сильным запахом водки.
Он жил в исключительной, ограниченной своей сфере; вне
дома для него не существует интересов; он недоверчиво смотрит на мир, выходящий из
предела его обыкновенных узких понятий.
Знали Коробочкины людишки, что страшен, для всех страшен
дом княжеский! Дерзость и своевластие князя забыли всякий
предел. Князь разгневался на вывезенную им из Парижа гувернантку своей дочери и в припадке бешенства бросил в нее за столом тарелкой. Француженка вскипела...
Умна и пытлива она была необычайно; доброте и чистосердечию ее не было меры и
пределов: никто в целом
доме не мог припомнить ни одного случая, чтобы Маничка когда-нибудь на кого-нибудь рассердилась или кого-нибудь чем-нибудь обидела.
Все окрестные помещики считали Петра Яковлевича весельчаком и неистощимым шутником и забавником. По своему уменью попасть в тон каждого, по щедрости, с которою он совал деньги чужой прислуге, что в те времена не было в обычае, он был всеми любим, за
пределами собственного
дома, в котором за все проигрыши и неудачи искал сорвать сердце на первом встречном.
Несмотря на это, местная полиция, подкупаемая варваром-мужем, производила совершенно выходящие из
пределов их власти в усадьбе господина Эльчанинова обыски, пугая несчастную женщину и производя отвратительный беспорядок в
доме.
Кажется, от этих именно сдерживающих рассуждений меня стало сильно и томительно манить в деревню, и восторг мой не знал
пределов, когда родители мои купили небольшое именьице в Кромском уезде. Тем же летом мы переехали из большого городского
дома в очень уютный, но маленький деревенский
дом с балконом, под соломенною крышею. Лес в Кромском уезде и тогда был дорог и редок. Это местность степная и хлебородная, и притом она хорошо орошена маленькими, но чистыми речками.
Оставив виденную нами глупую и шутовскую суматоху в
доме мужа, Глафира спокойно всходила по широкой лестнице темного камня в апартаменты, откуда она хотела пустить туман и смятение по направлениям, хватающим далее
пределов ее семейного круга.
— Что же, ведь это ничего: то есть я хочу сказать, что когда кокетство не выходит из границ, так это ничего. Я потому на этом и остановился, что
предел не нарушен: знаешь, все это у нее так просто и имеет свой особенный букет — букет девичьей старого господского
дома, Я должен тебе сознаться, я очень люблю эти старые патриархальные черты господской дворни… «зеленого, говорит, только нет у нее». Я ей сегодня подарю зеленое платье — ты позволишь?
Дедушка кончил. А я сидела как зачарованная. Ко мне относилось это восхваление, точно к настоящей взрослой девушке. Моя радость не имела
предела. Если б не гости, я бы запрыгала, завизжала на весь
дом и выкинула что-нибудь такое, за что бы меня наверное выгнала из-за стола строгая бабушка. Но я сдержала себя, степенно встала и не менее степенно поблагодарила милого тулунгуши...
Это — крайний
предел села. Монастырь стоит наверху же, но дальше, на матерой земле позади выгона, на открытом месте. А на крутизне, ближайшей от пристани, лепятся лачуги… Наверху, в новых улицах, наставили
домов «богатеи», вышедшие в купцы, хлебные скупщики и судохозяева. У иных выведены барские хоромы в два и три этажа, с балконами и даже бельведерами.